Гробовое молчание - Страница 98

— Прости, что опоздала, — извинилась она. — Как дела?

— Надеюсь, ты не обидишься, что я уже сделал заказ?

Джейн поглядела на кучу жареных во фритюре креветок.

— Похоже, ты бросил диету, а?

— Не приставай ко мне, ладно? День был ужасно паршивый, а потому мне требуется успокоительная еда. Правда требуется. — Корсак наколол на вилку четыре креветки и сунул их в рот. — Ты будешь что-нибудь заказывать, или как?

Джейн помахала официантке, попросила маленький овощной салат и продолжила наблюдать за тем, как Винс уплетает креветки.

— Ты что, больше ничего не будешь? — изумился он, когда Джейн принесли ее заказ.

— Я собираюсь поужинать дома. Последние несколько дней я почти совсем там не бывала.

— Да, я слышал, что у вас в Бруклайне было настоящее представление. Сколько тел уже откопали?

— Шесть. Похоже, все женские. На обыск всего участка потребуется несколько месяцев, возможно, есть места захоронений, о которых мы пока не знаем. А поэтому мы обследуем и дом Марка Мэллори.

Корсак поднял бокал эля.

— Как вы, женщины, любите говорить? Молодец, подруга!

Джейн поглядела на его испачканную жиром рубашку и подумала: «У него достаточно большая грудь, чтобы выдавать подобные фразы». Она подняла свой стакан с водой, и они смачно чокнулись, да так, что пиво из бокала Корсака пролилось на уменьшившуюся кучу креветок.

— Есть, правда, одна ложка дегтя в этой бочке меда, — добавила Джейн, беря в руки вилку. — У меня никогда не получится закрыть дела неизвестного из проулка и неизвестной с крыши. А ведь именно с ее гибели все и началось.

— Сабля, которой ее убили, так и не обнаружилась?

— Исчезла. Вероятно, то существо, которое я видела, утащило ее с собой в рощу. Никто никогда не сознается. Но я, кажется, поняла, чьих рук это дело.

— Тебе хватит сведений, чтобы его осудили?

— Честно? Я не хочу, чтобы его осудили. Корсак, порой, для того чтобы выполнить свою работу, мне приходится поступать неправильно.

Винс рассмеялся.

— Только бы доктор Айлз никогда не услышала этого.

— Да, она не поймет, — согласилась Джейн.

Маура признавала только факты, и несколько дней назад эти факты привели к тому, что полицейского Уэйна Граффа осудили. Да или нет, белое или черное — Мауре всегда было ясно, что есть что. Но чем дольше Джейн работала в полиции, тем меньше она понимала, где пролегает черта между правильным и неправильным.

Она подцепила немного салата и положила его в рот.

— А как у тебя дела? О чем ты хотел поговорить со мной?

Корсак вздохнул и отложил вилку. Помимо опустевшей тарелки, очень мало что могло заставить Винса сдать это оружие.

— Ты ведь знаешь, что я люблю твою маму, — проговорил он.

— Да, думаю, это я уже поняла.

— Я хочу сказать, я по-настоящему люблю ее. Она веселая, умная и сексуальная.

— На этом лучше остановиться. — Джейн отложила вилку. — Просто скажи мне, к чему ты ведешь.

— Я очень хочу на ней жениться.

— И она уже ответила согласием. Так в чем же дело?

— Дело в твоем брате. Он звонит ей по три раза на дню и пытается отговорить. Совершенно ясно, что он презирает меня.

— Фрэнки не выносит перемен, вот и все.

— Он ее очень расстроил, и теперь твоя мама думает отменить свадьбу, чтобы только он был доволен.

Тяжелый вздох Винса завершился звуком, похожим на завывание. Корсак отвернулся, уставившись в кабинку по другую сторону прохода; там сидел малыш на высоком стуле. Ребенок поглядел на отставного детектива и заплакал. Мамаша бросила на Корсака неодобрительный взгляд и взяла малыша на руки. Бедняга Винс! Он настолько некрасив, что пугает детишек, которые не способны заглянуть под его неприятную оболочку и увидеть доброе сердце. «А моя мама способна, — подумала Джейн. — И она заслуживает хорошего человека».

— Ладно, — ответила она. — Я поговорю с Фрэнки.

Если это не поможет, она хорошенько врежет братцу по башке.

Корсак поднял голову.

— Ты сделаешь это для меня? Правда?

— А почему бы и нет?

— Не знаю. Видишь ли, я так понял, ты не очень-то рада нашим отношениям с твоей мамой. Тому, что мы близки.

— Просто мне не хочется выслушивать сальные подробности, ясно? — Джейн потянулась через стол и ласково пихнула бывшего напарника в плечо. — Ты клевый, Корсак. И ты делаешь ее счастливой. Меня волнует только это. — Джейн поднялась. — Мне нужно идти. Тебе полегчало?

— Я люблю ее. И ты это знаешь.

— Знаю. Конечно, знаю.

— Тебя я тоже люблю. — Винс нахмурился и добавил: — А вот твоего брата — нет.

— И я прекрасно тебя понимаю.

Оставив его один на один с дарами моря, Джейн двинулась к выходу из переполненного бара. Оказавшись у двери, она услышала, что кто-то зовет ее:

— Риццоли!

Это был отставной детектив Букхольц, который расследовал исчезновение Шарлотты Дион девятнадцать лет назад. Он сидел на своем обычном месте у барной стойки, перед ним стоял бокал скотча.

— Мне нужно поговорить с вами, — сообщил он.

— Я собираюсь домой.

— Тогда я провожу вас до машины.

— Может быть, поговорим завтра, Хэнк?

— Нет. Мне нужно кое-что сказать, и это меня очень беспокоит. — Осушив свой бокал, Букхольц шумно поставил его на барную стойку. — Давайте выйдем на улицу. Здесь чертовски шумно.

Они вышли из бара и остановились на парковке. Этим прохладным весенним вечером в воздухе пахло сырой землей. Джейн застегнула молнию куртки и бросила взгляд на свою машину, размышляя, насколько долгой будет беседа и успеет ли она купить молока по пути домой.