Гробовое молчание - Страница 75

Были также истории, полные тихого достоинства, — о двоюродной бабушке, которая была монашкой в Африке, и еще об одной двоюродной бабушке, которая с трудом прокормила восьмерых детей в военной Италии. Их тоже можно было бы назвать героинями, но только более скромными. Обычные женщины, которым пришлось многое вынести, совсем не похожие на легендарную прародительницу Айрис Фан, дравшуюся двумя саблями и водившую в атаку солдат. Это скорее походило на сказку, почти такую же, как истории о Сунь Укуне, Царе Обезьян, защищавшем безвинных и сражавшемся с демонами и речными чудовищами. Айрис жила в сказочном мире, где одинокая вдова могла считать себя мастером сабли, в жилах которого течет кровь древних воинов. Но разве можно винить ее за то, что она предается подобным фантазиям? Айрис умирает от лейкемии. Ее мужа и дочь уже не вернуть. Сидя в одиночестве в своем унылом доме, обставленном унылой мебелью, она наверняка грезит о полях битв и славе. «А я разве не грезила бы?» — задумалась Джейн.

Риццоли притормозила на светофоре, и тут зазвонил ее мобильный. Она ответила, даже не взглянув на дисплей, и была вознаграждена злобной тирадой, прогремевшей ей прямо в ухо.

— Какого черта, Джейн! Почему ты мне не сказала? — почти прокричал ее брат Фрэнки. — Мы не должны допустить этого!

Риццоли вздохнула.

— Я так понимаю, ты имеешь в виду мамину помолвку?

— Я узнал об этом от Майка.

— Я собиралась позвонить тебе, но была занята.

— Ей нельзя выходить замуж за этого парня. Ты должна остановить ее.

— И как я, по-твоему, могу это сделать?

— Ради всего святого, она же еще замужем!

— Ага. За мужчиной, который ушел от нее к шлюшке.

— Не смей говорить так о папе.

— Но он же действительно ушел.

— Это ненадолго. Папа вернется домой, вот увидишь. Просто сначала ему нужно оттянуться по полной.

— Скажи это маме. Посмотрим, что она тебе ответит.

— Черт возьми, Джейн, неужели ты допустишь это? Мы же семья Риццоли. А семьи должны держаться вместе. И вообще — что мы знаем об этом Корсаке?

— Да ладно тебе. Мы же оба понимаем, что он нормальный.

— Что значит «нормальный»?

— Он приличный человек. И хороший коп. — Джейн умолкла, потрясенная тем, что защищает человека, которого не особенно хотела бы видеть в роли отчима. Однако то, что она сказала о Корсаке, было правдой. Он действительно приличный человек. Мужчина, на которого можно положиться. Какой-нибудь другой женщине могло бы повезти куда меньше, чем маме.

— И тебя не тревожит, что он трахает маму? — удивился Фрэнки.

— Тебя же не волнует, что папа трахает Шлюшку.

— Это другое дело. Он мужчина.

Его фраза взбесила Джейн.

— А маме что, нельзя трахаться? — возмутилась она.

— Она же наша мама.

Загорелся зеленый.

— Мама еще жива, Фрэнки, — напомнила Джейн, минуя перекресток. — Она симпатичная, приятная женщина и вполне достойна того, чтобы попытать счастья в любви. Вместо того чтобы изводить ее этим, пошел бы и поговорил с папой. В первую очередь он виноват в том, что мама стала встречаться с Корсаком.

— Да, я поговорю с ним. Наверное, пора ему взять ситуацию в свои руки. — Фрэнки отключился.

«В свои руки? — поразилась Джейн. — Да все это как раз и получилось потому, что папа не сумел вовремя взять себя в руки».

Она бросила телефон на пассажирское сиденье, тревожась о том, как папа воспримет новости. Ее злило, что у нее появилась еще одна причина для беспокойства, еще один шарик, за которым нужно следить, пока жонглируешь десятком других.

Снова зазвонил телефон.

Джейн резко затормозила у тротуара, чтобы ответить.

— У меня нет на это времени, Фрэнки! — рявкнула она.

— Что еще за гребаный Фрэнки? — донесся из трубки не менее раздраженный ответ. — Слушайте, Риццоли, я уже нажрался дерьма с «Красным фениксом» и хочу, чтобы вы это прекратили. — Сомнений не возникало: это был сиплый голос Кевина Донохью. И его восхитительный лексикон.

— Понятия не имею, о чем вы, господин Донохью, — отозвалась Джейн.

— Сегодня днем я получил еще одну. На этот раз ее сунули под дворник моей машины. Представляете, им хватило наглости дотронуться до моей гребаной машины!

— Вы получили еще одну — что?

— Еще одну копию некролога Джоуи. «Увлекался баскетболом и спортивной стрельбой, оставил после себя любящих мать и сестру» и так далее. А на обороте послание.

— И как оно звучит?

— «Он придет за тобой».

— Думаете, это стоит воспринимать всерьез?

— Какая-то жуткая обезьяна порубила двух человек, и вы считаете, что мне не стоит воспринимать это всерьез?

— О какой еще обезьяне вы толкуете? — как можно спокойнее спросила Джейн.

— А я что, не должен знать о ней?

— Эта информация не предавалась публичной огласке.

— Я никакая не публика, ясно вам? Я гражданин, выплачивающий налоги, и моей жизни угрожают.

У него есть доступ к нашему расследованию, решила Джейн. Он нашел лазейку в Бостонское ПУ. Это не должно было удивлять ее. Такой влиятельный человек, как Донохью, способен купить глаза и уши повсюду, включая мэрию и Шрёдер-плаза.

— Выполняйте свою работу, детектив, — велел Донохью. — Ведь ваш долг служить и защищать, не забыли?

«Жаль, что защищать приходится и такие отбросы, как ты», — мелькнуло у нее в голове. Она сделала вдох и постаралась говорить вежливо.

— Мне нужно взглянуть на новое послание. Где вы сейчас находитесь?

— На своем складе в Джеффрис-Пойнте. Я не собираюсь ждать долго, так что приезжайте быстрее.