Гробовое молчание - Страница 13

6

Она плохо спала в ту ночь. После плотного ужина, состоявшего из лазаньи и трех бокалов вина, обессилевшая Маура наконец улеглась в постель. А через несколько часов снова проснулась, с болью осознавая, что рядом пусто. Вытянув руку, она дотронулась до холодной простыни и задумалась — как делала это много-много раз за последние четыре месяца, — а вдруг Даниэл Брофи тоже лежит сейчас без сна и чувствует себя одиноким? Вдруг и ему тоже безумно хочется схватить телефонную трубку и прервать молчание, установившееся между ними? Или все-таки Даниэл крепко спит, ни о чем не сожалея, с чувством облегчения оттого, что их роман наконец завершился? Сейчас Маура снова принадлежала самой себе, однако свобода давалась ей непросто. Пустая постель, бессонные ночи и вопрос, на который не было ответа: «Как мне все-таки лучше — с ним или без него?»

На следующее утро, приехав на работу, Маура ощущала слабость от недосыпа и тошноту — из-за того, что, пытаясь взбодриться, выпила слишком много кофе. Стоя в предсекционной и надевая маску, одноразовую хирургическую шапочку и бахилы, Маура поглядела в смотровое окно и увидела, что Джейн уже ждет ее у стола. Вчера они не слишком ласково простились, и Мауре до сих пор было больно вспоминать саркастическую реплику Джейн: «Для тебя ведь только факты имеют значение, верно?» Да, для доктора Айлз были важны факты. Они непреложны, их невозможно отрицать даже в том случае, если они представляют угрозу для дружбы. Судебные разбирательства по делу Граффа, словно пропасть, пролегли между ней и Джейн, и Маура вспомнила о том, какой неперспективной была эта дружба с самого начала. Надевая хирургический халат, она страшилась встречи с Джейн куда больше, чем предстоящей работы с телом.

Сделав глубокий вдох, Маура толкнула дверь и вошла в секционную.

Ее помощник Йошима уже перенес мешок с телом на стол. Рядом с ним в лотке лежала отрезанная рука, накрытая хирургической салфеткой. Прекрасно понимая, что Йошима слышит их разговор, Маура деловито кивнула Джейн и спросила:

— Разве Фрост не будет присутствовать?

— Ему придется пропустить сегодняшнее вскрытие, а вот Джонни Тань сейчас приедет. Кажется, он действительно мечтает увидеть, как ты будешь резать.

— Похоже, детективу Таню очень хочется показать, на что он способен.

— По-моему, он стремится попасть в отдел убийств. Если судить по тому, что я уже видела, у него это может получиться. — Джейн бросила взгляд в сторону двери. — А вот, кстати, и он.

Заглянув в смотровое окно, Маура увидела, что Тань прибыл и надевает хирургический халат. Свои черные как смоль волосы он уже спрятал под одноразовой шапочкой. Спустя мгновение детектив вошел в зал, приблизился к столу и направил спокойный бесстрастный взгляд на упакованное тело.

— Прежде чем начать, Тань, — проговорила Джейн, — хочу обратить твое внимание на раковину, куда можно блевать, — она вон там.

Детектив пожал плечами.

— Она мне не понадобится.

— Это ты сейчас так думаешь.

— Начнем с самого простого, — объявила Маура, обнажая лоток с ампутированной рукой.

На вид кисть казалась пластиковой. Неудивительно, что участники экскурсии по китайскому кварталу приняли ее за бутафорию для Хэллоуина, испачканную красной краской. С нее уже сняли мазки и получили положительный результат по следам пороха. На рукоятке «Хеклера и Коха» обнаружили отпечатки именно этих пальцев, и теперь не оставалось сомнений в том, что именно убитая произвела выстрелы, разбросав по крыше пять гильз. Поднеся к руке увеличительное стекло, Маура внимательно осмотрела отрубленное запястье.

— Его рассекли в аккурат между дистальным отделом лучевой кости и полулунной костью, — заключила она. — Однако вот здесь виден изрядный остаток трехгранной кости.

— И что это означает? — осведомилась Джейн.

— Орудие, которым нанесли этот удар, рассекло одну из костей запястья. А они очень плотные.

— Значит, лезвие было острым.

— Настолько острым, что ампутацию произвели одним движением. — Маура подняла взор. — Я не вижу следов от вторичных порезов.

— Главное, подтверди, что эту руку отрубили именно от этого тела.

Маура повернулась к столу и расстегнула мешок. Пластиковый покров разлепился, испустив тошнотворный запах мороженого мяса и застарелой крови. Лежавший в мешке труп был по-прежнему в одежде, голова откинулась назад, так что зияющая рана на шее была прекрасно видна. Йошима принялся фотографировать, а Маура никак не могла отвести глаз от темно-рыжих волос убитой, на которых запеклась кровь. Красивые волосы, думала она, да и женщина красивая. Вооруженная особа, которая стреляла в кого-то на крыше.

— Доктор Айлз, у нас тут на самом виду улики — волосы и волокна, — заметил Йошима.

Он склонился над покойницей, одетой в черную фуфайку, и внимательно посмотрел на светлую прядь, которая пристала к рукаву.

Маура пинцетом подняла волосы и осмотрела их на свету. Слегка изогнутая прядка длиной около пяти сантиметров была серебристо-серой. Доктор Айлз бросила взгляд на убитую.

— Это явно не ее волосы.

— Смотрите-ка, вот еще одна, — сказала Джейн, указывая на другую прядь, прицепившуюся к черным леггинсам.

— Возможно, это шерсть какого-то животного, — предположил Йошима. — Например, золотистого ретривера.

— А может быть, ее прикончил седовласый дедок.

Маура поместила пряди в разные конвертики для вещдоков и отложила их в сторону.

— Что ж, давайте разденем ее.